Странное сложение повествования получилось. Собиралось всё по крупицам, кусочками, урывками. Что-то на ходу писалось, а что-то после. Ну отсюда и странность.
Занесло меня как-то на Тумчу вольно, неожиданно. После Хибин меня ждали в Москве. Но вышло иначе.
Седьмого августа от Малого Вудъявра восемь человек добрались до Кировска. Там ждала нас баня, арбуз и холодный дождь. И всё-таки мокнуть под осадками куда приятней, когда знаешь, что впереди баня!
Вечером поезд из города Апатиты. Мурманск-Анапа. Папе моему до Москвы. А нам, теперь всемером, до Кандалакши. А там квартира, душ, стиральная машинка и много вкусной еды.
На наше первое и единственное утро в городе вся ванная комнатка нашего жилища была завешена свежевыстиранной одеждой. Сохло всё с большой неохотой, явно упрямясь. Приторно сладкий запах Кандалакшской квартиры спустя ночь был вытеснен копчённым запахом костра и нас. Почему-то это очень радовало.
А Ниву то как размыло в этом году! Воды налило.
— Что ж тогда там с Тумчей? — невольно выскользнуло из чьих-то уст.
И на Тумче воды налило.
И вообщем-то наш первый ходовой день вышел очень запоминающимся. Один из катамаранов пополам, один из участников самосплавом. А больше мне совершенно ничего не пишется о случившемся. Всё не те слова. Видимо пишется только о чём-то быстро улетучивающимся, превращающимся в воздух. А случившееся, кажется, долго ещё не забудется, не улетит. Но закончилось всё так, что снова навевает мысль: «Нет, всё-таки этот мир нас очень любит!»
У нас в этом году пятеро поступающих, пятеро поступивших. Филолог, актёр, социолог, программист и геодезист. Они молодые все, полные жизни и, как мне кажется, некого азарта. У них у всех через пару недель начнётся жизнь новая какая-то. Все трепещут. Тася тут сказала, пока мы в Хибинах были: «трепет веток в лесу». Все посмеялись, мол слова перепутала, не «трепет» вовсе, а «треск». А ветки ведь и правда трепещут. Как и ребята эти сейчас. А у меня у самой через год всё будет. Трепет с треском будет!
А у моих товарищей уже сигареты взрослые родители стреляют. У родительских детей родители же и стреляют. И сами теперь наливают портвейна нам, родительским детям, вечным подросткам. Вот так время летит! А перед глазами у меня всё ещё кадры с нами, разной давности. Первый раз дают весло, первый раз берут в экипаж бессменным гребцом, и мы с Аленкой и Василисой под чьим-то взрослым руководством варим свой первый борщ на всех. И будто бы навсегда мы дети.
Несколько дней до антистапеля. У костра.
— Что-то всё иначе теперь. Влажно. Сыро. Берёзы другие. Мусора много. Это к водохранилищу мы подходим,- кто-то подумал вслух.
— Да нет, это просто к людям мы подходим.
К концу похода всегда наблюдать интересно, как детвора родителей своих просит записать номера телефонов родителей ребят, с которыми они теперь лучшие друзья.
— Мам, ну только ты обязательно-обязательно запиши. Я по видео созваниваться буду.
А с погодой на Тумче нам везёт несказанно. Солнце. Дождь разве что в первые два дня напомнил о себе, и то негромко. Сегодня прошли крайний порог, который «Шляпа». Вышли в водохранилище. Сложили вёсла. Теперь всё в руках чёрных аппаратов, моторов. Вот только рук у них нет.
Ветер сейчас будто из под тучи дунул. На горизонте зарницы. И солнце так красиво в воду падало сегодня. А когда окончательно спряталось, всё тучами затягивать стало. Обещали нам в последние два дня похода дожди. Похоже, что так, теперь только жди.
Но надо сказать, что день вчерашний и сегодняшний особо тёплыми выдались. Приятно жаркими даже. Говорят, что на Кольском осень числа пятнадцатого августа начинается. А нынче семнадцатое наступило. Запаздывает. Ну и хорошо. Нам немного осталось.
А вот и обещанный дождь. Девятнадцатого. Ливень. С грозой. И он чего-то явно дожидался. То ли Светкиного Дня Рождения, то ли антистапеля нашего, то ли пока побреется Женя. Каждая из версий имеет полное право на существование.
Нет, всё-таки этот мир нас очень любит! Дождь нам могли включить и намного раньше.
До утренней деньрожденьческой поляны, и до сбора абсолютно сухого лагеря, и до последних шести километров под мотором, и до разбора катамаранов. Могли, а не включили и даже предупредили. Раскатистый гром раздался откуда-то из-за леса сильно заранее. Успели натянуть два тента и спрятать все сушащиеся баллоны от катов. До приезда наших машин оставалось часа три. Ветер налетал порывами, ливень тоже. Всё это напоминало трёхчасовую круговую тренировку. Несколько подходов минут по тридцать. С периодическими перерывами. Нет, всё-таки этот мир нас очень любит!
И куда только подевались эти три часа?
Уезжаем под ливнем из Зареченска в Кандалакшу, водитель говорит: «А в Кандалакше солнце!»
Через пару километров сквозь вечные вертикали сосен сверкает оранжевое, будто стеклянное, солнце. Небо за стеклом автобуса тёплое тёплое. А деревья изумрудные, кажется, с церулиомом и охрой вперемешку. Как будто все они мокрый мох с камушка, на который, если наступишь, обязательно подскальзнёшься. И белоснежно чистые, девственные танцующие вертикали берёз. Одна за другой, одна за другой. И жёсткие, абсолютно прямые, холодные молнии, постоянно меняющие направление удара. Откуда они в этом тёплом-тёплом небе? Хотя нет, молнии тоже пляшут.
Смеркается.
Появляются провода, столбы, фонари, провода, провода, провода. До Кандалакши 13 километров.
И там теперь уже тоже гроза. И снова проливной дождь.
А хорошо, что всё-таки занесло меня сюда!
Саня Вараксина, август 2022 года
