Мой младший ребёнок перестал разговаривать дома. Совсем. Бабушка даже плакала пару раз, решив, что это её не любят и игнорируют. Старший ребёнок порой обнимает меня и говорит: «Не переживай, это пройдёт». Я верю, что пройдёт и даже иногда замкнутая дочь семейки Адамсов начинает разговорить с нами. Но это временами. А большую часть времени вокруг неё — высокая Берлинская стена. Она «в миру» ничего не делает, мне так кажется по крайней мере. Зато круглосуточно переписывается с кем-то, очень быстро нажимая двумя пальчиками на кнопочки телефона. Зато она вкусно пахнет, что у подростков скорее редкость.
Конечно это пройдёт. Я же уже эксперт в этом. Вы знаете, кто такой эксперт? Это тот, кто пробовал всё и совершил все возможные ошибки. Так что второй раз проходить этот путь спокойнее. Но путь тернист, а я хочу общения в доверии и любви сейчас, а не через два года. Мама тоже человек. Меня вот тоже многое раздражает. Только наладилась жизнь, только от детей помощь стала появляться. И вдруг такой провал. Горы психологических трудов, накопленных за 16 лет материнства, перестали работать…
Но у нас есть свои инструменты общения. Во-первых, создать пространство, в котором есть только личное общение. Нет, не изъять с воплями телефон и не выкинуть в окно роутер. Просто уехать с ребёнком туда, где нет связи. До 18-ти лет это вполне возможно. Можно наобещать с три короба, главное, впихнуться в вагон поезда, дальше всё проще.
Ключевое тут — «вместе с ребёнком». Если его отправить туда, где прекрасное пространство, но нет меня, моему общению с ребёнком это не поможет. Так что впихиваемся в поезд мы вместе.
Если это делается впервые, то возможно ломка. Она пройдет, через день-два. Человек выйдет из сумрака и можно будет взглянуть в его глаза. Глаза окажутся родными и вполне осмысленными. Тут главное не давать слишком много свободного времени. Потому что ему скучно. Нет, не так, а даже так: «Скуучно!» А дивана и пистолета под рукой нет, тут вам не Бейкер стрит. Поэтому создаём условия, где надо бороться за жизнь. Чтобы еда не лежала на подносе, а её надо было бы сделать. Еще лучше добыть вначале. Но тут уж надо самим уметь. Я вот не умею охотиться. Зато умею ловить рыбу и собирать грибы и ягоды. Этого маловато для полноценной еды, поэтому минимальный запас продуктов необходимо взять. Иначе это будет треш, а не приятное приключение. Голод — лучший помощник родителя, особенно на свежем воздухе.
Голодный ребенок лучше идёт на контакт. Даже может терпеливо и успешно ловить рыбу, если есть чем ловить, а обеда нет. Даже приготовить пойманное может. В зоопсихологии это называется «подкреплением поведения». Это прекрасно работает. Лучше добывать еду вместе — совместный труд облагораживает отношения. Проверено прошлым летом. Собственноручно пойманная и приготовленная рыба в условиях недостатка питания была самой вкусной за всю детскую жизнь. Учитывая, что рыбу дети в привычной жизни вообще не едят, это было вдвойне приятно.
Сейчас модно вкладываться в образование детей. Это прекрасная мода. Ребёнок посещает по 10 кружков, его окучивают мама-папа-две бабушки и с трудом справляются с плотным детским расписанием. Только вот годам к 12-14 ребёнок немного устаёт от отсутствия своего личного времени и пространства. Закрывается и воспринимает как должное, что всё в доме ради него. И тут важно не забыть, что у мамы жизнь своя. И чем интереснее эта жизнь, тем интереснее моим детям со мной.
Важно:
Чтобы дети не догадались, что это был ваш осознанный эксперимент. Доверие — главная наша сила.
Лето уже близко и мы планируем новые походы.
Родители всех подростков — объединяйтесь!
P.S. Спасибо Arina Morgan за прекрасные фотографии.